Historians: Какое место история Великого княжества Литовского занимает в исторической науке современной Беларуси? История ВКЛ — наиболее популярный период или нет?

Наталья Слиж: История ВКЛ с начала 1990-х стала важным направлением в белорусской историографии. Значительно выросло количество тем и публикаций. Интерес к этому направлению вызванный Николаем Ермаловичем не угасает и сейчас. Если сравнить с советским периодом, то, не смотря на сложные условия, в белорусской науке явный прогресс в этом направлении. Однако, если посмотреть на достижения белорусский исследователей межвоенного периода, то уровень развития нашей науки был бы несомненно выше, если бы мы не утратили такое количество замечательных историков из-за репрессий. Отрицательные последствия их уничтожения ощущаются и сейчас. С периода независимости Беларуси история ВКЛ несомненно стала популярным периодом, который имеет еще и налёт романтичности, как золотой век для истории Беларуси. К нему часто обращаются СМИ. Для исследователей период ВКЛ также имеет важное значение, однако он требует достаточно высокой квалификации и знания языков, с чем не каждый может справиться. Но сейчас проводить исследования стало легче, так как этому способствует интернет: электронные библиотеки, оцифровка источников и т.д.

Hist: Какие научные центры занимаются изучением истории ВКЛ, есть ли “сеть” исследователей? Ваша книга "Шлюбныя и позашлюбныя стасунки шляхты Вяликаго Княства Литоyскаго в XVI-XVII вв." издана на белорусском языке в Смоленске. Насколько Смоленск и издательство "Инбелкульт" важны для белорусского книгоиздания за пределами Беларуси? Как бы Вы оценили состояние нынешней белорусской гуманитарной периодики?

НС: Достаточно сложно говорить про наличие у нас научных центров. Отдел в Институте истории Академии Наук или кафедра в университете не означает, что тут целенаправленно работают по ВКЛ. Скорее мы можем говорит об отдельных учёных, которые заинтересованы в разработке той или иной темы связанной с ВКЛ. Сеть исследователей в свое время мы создавали на базе Гродненского общественного объединения молодых учёных «ВИТ». При сотрудничестве с коллегами из Польши, Литвы, Украины, Беларуси, России нам удалось реализовать интересные проекты по историографии, провести конференции. Формальной сети не было, это скорее группа исследователей, которая общалась, обменивалась опытом. Такие контакты существуют и сейчас как между белорусскими коллегами, так и с зарубежными. В Смоленске книгу выдал беларусский журнал «Архэ», который кроме периодики издает еще книги. Так сложились обстоятельства, что издаваться проще в Смоленске. Относительно зарубежных изданий хотелось бы отметить Białoruskie Zeszyty Historyczne в Беластоке. Журнал очень высокого научного уровня, где публикуются беларусские и зарубежные авторы з темами по истории Беларуси. Кроме того, периодически выходят книги. Если характеризовать беларусскую историческую периодику, то действительно хороших и популярных журналов мало. Интересные издания выходят благодаря частным инициативам, а не институциям. По моему мнению, отрицательное влияет требование оформления статей по образцу принятому ВАК для диссертаций. Эти бессмысленные ссылки в квадратных скобках создают лишние проблемы для авторов и читателей. А написание большой статьи по этим требованиям превращается в издевательство и трату времени. По этому статьи для таких изданий небольшие по объёму, с малым списком литературы.

Hist: Как активно взаимодействуют белорусские историки со своими коллегами из Литвы, Польши и Украины при изучении истории Великого княжества Литовского?

НС: На сегодняшний день взаимодействие осуществляется очень широко: совместные проекты, конференции, сборники, журналы. Стало нормальным явлением, когда конференция по ВКЛ носит международный характер. В беларусских и зарубежных журналах мы можем рядом увидеть фамилии историков разных стран. Современные технологии создают условия для контактов. Конечно, важно быть в курсе последних тенденций в зарубежной историографии, т.к. в современных условиях непрофессионально писать работы, основываясь только на историографии своей страны.

Hist: У многих исследователей ВКЛ складывается впечатление о присущих этой стране «демократизме» и защите прав населения (конечно, только элиты), но не является ли эта «демократия» скорее метафорой, надиктованной особым видом источников (уголовные дела и судебные акты), чем более сложными трактовками статусных зависимостей и пограничных реалий?

НС: Сложно говорить про демократию в феодальных условиях, когда есть сословия, которые априори лишены прав. Если смотреть шляхту, то законодательство — это одно, а практика — это другое. Выборы на соймики и соймы не означали, что сама система демократичная и в ней нет места для коррупции и преступлений, и что шляхта действовала только в интересах государства. При чем ситуация для XVI и XVII вв. — тоже разные ситуации. Если в XVI в. — это период окончания формирования сословья, то XVII в., особенно конец века, — это деградация сословия. Война 1654-1667 гг. показала абсолютную неспособность феодальной системы для развития государства и необходимость реформ, которые не состоялись. Конечно, на тему шляхты можно очень много рассуждать. По теме написано много работ. Более интересная ситуация наблюдается в городах с магдебургским правом, где можно было воздействовать на своеволие урядников. Магистратские книги очень интересно показывают умение или неумение мещан самоорганизоватся, решить вопросы города.

Hist: Какие главные стереотипы относительно истории ВКЛ существуют в белорусском обществе? Как история ВКЛ подается в школьных учебниках? Например, в украинском школьных учебниках период ВКЛ подается как «экспансия», «захват» и т.п.

НС: Основной стереотип в обществе — это излишняя романтизация шляхты. Как мне кажется он был необходим в 1990-х, а сейчас есть смысл подходить к вопросу более взвешено. Приоритетной должна стать региональная история и «возвращение» возможности быть услышанными для всех сословий. Про школьные учебники мне сложно говорить, в школе не работаю. Но как в украинском ключе у нас не может подаваться, ВКЛ — это беларусское государство и беларусская история.

Hist: В 2015 году вышла Ваша книга "Шлюбныя и позашлюбныя стасунки шляхты Вяликаго Княства Литоyскаго в XVI-XVII вв.", посвященная брачным отношениям и регулированию сексуальных отношений в браке (и вне его) в среде элиты ВКЛ. Вы бы не могли кратко рассказать нашим читателям, которые, возможно, еще не познакомились с Вашей работой, каким был «среднестатистический брак» среди элиты ВКЛ; что считалось нормой, а что нет?

НС: Нормой считался юридически оформленный брак. Это означало наличие договора, оформление вена, приданное, выдача его семьи. Так же должно было состоятся венчание. Брак, как правило, был между людьми равного социального и материального статуса. Были и между сословиями браки, если в этом была необходимость. Но шляхтич мог дать шляхетство жене и детям, а шляхтичка — нет. Важное значение имели имущественные отношения, по этому все необходимые элементы фиксировались юридически. Конечно, были случаи нарушений норм права: невыдача приданного, вена меньше либо больше нормы, похищение невесты и др.

Титульная страница из панегирика на свадьбу Яна Скарульского и Людовики Цехновецкой

Hist: Какие были наказания за уклонение от тогдашних «норм поведения» (супружеская измена, изнасилование, нетрадиционная сексуальная ориентация; что из упомянутого было характерно для шляхты)?

НС: Супружеская измена, изнасилование карались смертной казнью, но исполнение приговора зависела от настойчивости и желания жертвы. Факты изнасилования хоть и встречаются в судебных книгах, но не всегда заявления сопровождаются судебным решением. Но в обществе, конечно, это трактовалось как серьезное правонарушение. Также супружеская измена не всегда предавалась огласке, хотя изменяли и мужчины, и женщины. Нетрадиционная сексуальная ориентация не была характерна для ВКЛ. Статуты не имели даже соответствующей статьи, но при необходимости могли использовать магдебургское право и другие своды законов, чтобы наказать смертью.

Hist: Что известно о браках, брачные стратегии и сексуальной жизни других сословий ВКЛ в XVI-XVII вв.?

НС: Значительно больше информации сохранилось про мещан. Судебные книги содержат информацию от браков до нарушений против семьи и морали. Мещанство было неоднородным. Урядники стремились соединить узами брака своих детей. Статус в обществе и материальное состояние также имели значение. Для гродненских мещан считались перспективными женихи-мещане их Кёнингсберга. Они занимались торговлей, медициной, имели доход. Среди мещан и крестьян встречались случаи добрачных отношений, измен, изнасилований и др. Например, могилевский магистрат осудил Ілью Онапреевича в 1619 г. на смерть за измену жене. В Гродно мешчанка Раина Загурская получила такое же решения суда за связь с евреем Шымкам Хаимовичем в 1668 г. Слуцкий замковый суд вынес двум крестьянинам смертные приговоры за зоофилию в 1687 г. В судебных делах встечатся разная информация по теме. Однако, учитывая особенности сохранения источников по ВКЛ мы не можем тут проводить статистичкские исследования.

Hist: Какой состояние и перспективы изучения женской истории в Беларуси?

НС: Женская история в Беларуси перестала быть маргинальной и негативное отношение к этому направлению воспринимается просто как каменный век. Конечно, в этом направлении ещё есть темы для исследования. Меня очень порадовало, что когда я собирала материалы для тематического номера «Архэ» (2011, № 11) по женской истории, то исследовательницы с вдохновением и энтузиазмом отнеслись к проекту. К нему присоединились также исследователи. В результате получился популярный номер не только среди профессионалов. Конечно, развитию направления способствует наличие исследовательского центра, тематические конференции и сборники. При чем больший эффект, когда центр работает по конкретному историческому периоду. Например, это успешно реализовывается в западных учебных заведениях. В Беларуси нет соответствующего исследовательского центра, однако такая проблема у нас существует и по другим темам.

Людовика Каролина Радзивилл (1667–1695)

Hist: В своей книге Вы пишете о межконфессиональных отношениях и многоконфессийном ВКЛ, однако проблема конфессионализации — это вопрос не только соглашений, но и длительных конфликтов. Чем можно определить конфессионализацию на территории ВКЛ (Беларуси)? И насколько межконфессиональность важна сегодня, или это уже только историческое определение?

НС: ВКЛ была страной с разными конфессиями (православие, католицизм, уния, протестантизм). Каждая приходила в свой исторический период, имела свои взлёты и падения. Для государства значительно проще быть монорелигийным, это убирает много конфликтов. Наличие полирелигийной ситуации всегда давало почву для борьбы за влияние, деньги и прихожан. Религиозный вопрос так же становился предметом политической манипуляции. Видя ситуацию в ВКЛ через частные документы, я не вижу много позитива в полирелигиозной ситуации, а также осторожно отношусь к такому понятию как толерантность, которую часто употребляют, характеризуя религиозную жизнь в ВКЛ. Меня радует, что Беларусь сегодня светская страна. Религия не является руководствующей догмой для решения светских дел. Так и должно оставаться, каждый должен заниматься своей сферой. Для нас важно бесконфликтное сосуществование конфессий.

Hist: В этом же контексте вопрос о роли иезуитов в истории культуры и возникновении светских инициатив? На территории Беларуси до советской власти не было светского университета, (университет был в Вильно), но в раннемодерные времена крупные города этого пространства («белорусская часть» ВКЛ) имели иезуитские коллегиумы (Пинск, Гродно, Орша, Полоцк и т.д.), соответственно не трансформированные для светских потребностей. Еще вопрос: существует ли миф об общей образованности в раннемодерное время?

НС: Относительно образования, то Вильно я никогда не отрываю в своих исследованиях. Этот город был примером для всей страны и рассматривать историю Беларуси без него неправильно. Конечно, систему образования до XVIII в. во многом держали иезуиты. А с XVIII ст. Просвещение делает более светским не только образование, но и общество. О светских инициативах иезуитов говорить сложно. Из таких достаточно успешных вещей – это аптеки. Но я бы это больше отнесла к бизнесу, чем к светской инициативе. Мифа об общей образованности не существует. То, что книгопечатанье сделало возможность получить книгу для более широких слоев, не означала её доступность. Образование стоило очень дорого. Действительно, оно было только для богатых. Даже в шляхетском обществе уровень образованности стал повышаться с середины XVI в., когда это стало необходимым для получения должностей и участия в политической жизни. Например, в документах XV-начала XVI в. мы встречаем печати, но подписей нет. Люди не умели писать. В мещанском сословии образованными были только урядники магистрата. Обычный мещанин не умел писать и читать. В документах гродненского магистрата я часто встречаю информацию, что при продаже вместо продавцов документ подписывалим урядники. Если говорить об образовании среди женщин, то шляхтянки владели элементарными навыками письма и чтения. Среди мещанок это было редкостью. Самым необразованным сословием было крестьянство, а это большая часть населения.

Hist: Над какими темами по истории ВКЛ Вы сейчас работаете?

НС: Сейчас я продолжаю работать по истории шляхты. Это история семьи, женская история и другие направления. Так же много внимания уделяю истории Гродна в XVI-XVIII вв., где важное место занимает мещанская семья, брак, судебная власть и др. В последнее время у меня появились статьи по истории сексуальных отношений в ВКЛ. Тема оказалась очень актуальной.

Hist: Спасибо Вам за интервью.

Наталья Слиж - кандидат исторических наук, сотрудник филиала «БИП – Институт правоведения» (г.Гродно, Беларусь).