Крымские татары были одним из народов СССР, подвергшихся тотальной депортации в годы Второй мировой войны из мест исторического проживания на основе решений высших государственных органов Союза ССР.

Решение о выселении крымскотатарского народа, как и их предшественников по несчастью - балкарцев, ингушей, калмыков, карачаевцев, корейцев, немцев, финнов-ингерманландцев, чеченцев и др. - принималось в атмосфере высокой секретности. Лишь самые избранные из "ближнего круга" И.Сталина были посвящены в эти планы.

Механизм депортаций к моменту выселения крымских татар был вполне апробирован [1]. Формальная инициатива, как правило, исходила от органов НКВД. В случае же с крымскими татарами велика была еще и "заслуга" местных руководителей некрымскотатарского происхождения.

Для Крымского полуострова война началась 22 июня 1941 года в 3 часа 13 минут с налета немецкой авиации на Севастополь. Уже через несколько дней на полуострове вовсю шла мобилизация в Красную армию мужчин призывного возраста, в том числе и крымских татар.

Стремительное наступление фашистских войск по всему советско-германскому фронту летом-осенью 1941 г. неминуемо приближало военные действия на крымскую землю. 16 октября 1941 г. советские войска оставили Одессу, а уже 28 октября части немецких и румынских войск, прорвавшись на полуостров, стали развивать наступление на Севастополь и Керчь. С 29 октября в Севастополе было введено осадное положение, и уже на следующий день состоялся первый бой защитников города с наступавшими фашистскими войсками. Одновременно немецкие войска вели наступление на керченском направлении, закончившееся взятием Керчи 16 ноября 1941 г. Освобожденная советскими войсками в ходе Керченско-Феодосийской десантной операции 26 декабря 1941 - 2 января 1942 гг. Керчь продержалась до 19 мая 1942 года. 30 июня 1942 года И.Сталин подписал приказ об оставлении Севастополя.

После оставления Керченского полуострова и Севастополя чрезвычайно осложнилось положение крымских партизан, отрезанных от Большой земли. Не преследуя в данной работе цели освещения истории партизанского движения в Крыму, заметим только, что официальная советская историография многие годы старательно обходила ряд "неудобных" вопросов истории войны в Крыму, в частности, те принципиальные ошибки военного и партийного руководства, которые были допущены на этапе формирования партизанских отрядов. Еще более запретными оказались упоминания о нередких фактах насилия со стороны партизан по отношению к мирному населению оккупированного полуострова [2].

Оправдывая собственную несостоятельность, руководители партизанского движения в Крыму А.Мокроусов и C.Мартынов в своих донесениях в центр в 1942 году пытались свалить вину за проваленное партизанское движение на крымскотатарское население. Тогда эта акция успеха не имела. Между тем вопрос этот, очевидно, неоднократно поднимался в кулуарах власти. В докладной записке первого секретаря Крымского обкома В.Булатова от 25 марта 1944 г. сказано: "В части вопроса о крымских татар мною спецзапиской изложено т. Г.Маленкову". Имеются сведения о напряженных отношениях в Крымском обкоме между коммунистами крымскотатарского (А.Менбариев и И.Сейфулаев) и некрымскотатарского происхождения (В. Булатов и В.Березкин), что ясно свидетельствует об обострении внутрипартийной борьбы в Крымском обкоме и о кризисе крымской власти накануне неизбежного поиска виноватых и неминуемой расправы [3].

Освобождение Крыма в апреле 1944 года сопровождалось не только изгнанием фашистов, но и повсеместной "чисткой" населения, находившегося более двух лет в оккупации. Выявлением "ненадежных" элементов на территории Крыма, как, впрочем, и на всех других освобождаемых территориях, занимались сотрудники "СМЕРШа" - Главного управления контрразведки, а также органы НКВД-НКГБ.

В ходе "мероприятий по очистке Крыма" преступники, разумеется, были найдены, о чем свидетельствуют донесения наркома внутренних дел Л.Берии И.Сталину (они сохранились в так называемой "Особой папке Сталина" в Государственном архиве Российской Федерации в Москве). Как нам представляется, вина многих из арестованных заключалась лишь в том, что, оказавшись на оккупированной территории, ради выживания, они были вынуждены работать в учреждениях, которые фунционировали с разрешения немецких властей [4]. Характерна для понимания обстановки в только что освобожденном Крыму трагическая судьба вдовы писателя Александра Грина, отсидевшей десять лет советских лагерей за пребывание в оккупированном Крыму [5].

Понятно, что не избежали "фильтрации" и многие из жителей Крыма, которые в той или иной форме сотрудничали с оккупационными властями. Так, согласно одному из донесений Л.Берии на имя И.Сталина, В.Молотова, Г.Маленкова от 1 мая 1944 г., в ходе "фильтрации" были арестованы 49 членов Мусульманского комитета, а также члены "созданных немецким командованием" "Партии истинно-русских людей", филиалов "Национально-трудового Союза нового русского поколения", "Украинского немецкого комитета". Насколько влиятельной была деятельность данных организаций в оккупированном Крыму, содействовали ли они укреплению оккупационного режима - это вопросы отдельного исследования. Заметим только, что любые органы самоуправления, созданные на оккупированной территории, как правило, были отнесены сталинским руководством к профашистским со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Между тем население Крыма, включая крымских татар, радостно встречало бойцов Красной Армии, не помышляя о плохом. Так, по информации Ялтинского райкома, в начале мая 1944 года, "...с большим подъемом прошли митинги и встречи в г.Алупке, Дегерменкое и Партените со знатными земляками героями Советского Союза Аметханом Султаном из г. Алупки и Тейфуком Абдулла из Партенита. Эти встречи превратились в яркие демонстрации горячей любви советских людей к своей родине, к Красной Армии, к любимому Сталину..." [6].

А 10 мая 1944 года Л. Берия внес на рассмотрение И. Сталину проект решения Государственного Комитета Обороны о выселении всех татар с территории Крыма ("учитывая предательские действия крымских татар против советского народа и исходя из нежелательности дальнейшего проживания крымских татар на пограничной окраине Советского Союза").

Коллаборационизм среди крымских татар, несомненно, был, как был он и среди представителей других народов, да и любого оккупированного противником населения. Собственно, трудно себе представить, что вал репрессий, который обрушился на народ в 1920-1930 гг. и неоднократно "прошелся" по полуострову, не зародил в среде части пострадавших чувства ненависти к советскому режиму и его руководителям. Тем не менее есть множество свидетельств героизма крымчан, в том числе, разумеется, и крымских татар. В вышедшей в 1994 году "Книги памяти Республики Крым", в которую включены имена крымчан, не вернувшихся с фронтов Великой Отечественной войны, мы находим имена представителей всех без исключения национальностей полуострова [7].

Так что факты коллаборационизма - и в этом мы глубоко убеждены - никак не могут служить оправданием преступных решений советского руководства о депортации целых народов, исполнение которых принесло неисчислимые бедствия миллионам ни в чем не повинных людей [8]. Как пишет автор одного из недавних исследований по истории принудительных миграций в СССР Павел Полян: "Несправедливость [...] в самом прецеденте "наказания народов", подменившем судебные разбирательства против конкретных лиц. Независимо от всякой статистики приписывание коллективной вины и применение коллективного наказания по признаку этнической принадлежности является серьезным преступлением против человечности, наравне со взятием и расстрелом заложников" [9].

Обращает на себя внимание и то, что акции депортации народов были направлены против относительно немногочисленных этнических групп. Как справедливо заметил философ Григорий Померанц, "малые народы в качестве объектов травли удобнее больших" [10], "они и были выбраны козлами отпущения за общий грех" [11].

Впрочем, антидемократические акции, направленные против "неблагонадежных" народов, вполне соответствовали сталинскому представлению об эффективных методах управления страной. Полковник Григорий Токаев (Токати), принадлежавший к антисталинской группировке в партии и уже в эмиграции написавший ряд работ, посвященных проблемам социальной и национальной демократии в СССР, так охарактеризовал правление Сталина в период войны: "...Не было никаких сомнений в том, что войну против Германии он будет вести с тем же пренебрежением к интересам и благополучию народных масс, которое он проявил во всей своей политике строительства коммунизма" [12].

Подписанное И.Сталиным Постановление ГКО №5859сс [13] "О крымских татарах" от 11 мая 1944 года стало роковым для целого народа [14]. "Операцию" по выселению было поручено возглавить заместителям народных комиссаров госбезопасности и внутренних дел Б.Кобулову и И.Серову [15].

17 мая в 5 часов вечера в кабинет первого секретаря Крымского обкома партии были вызваны председатель Президиума Верховного Совета Крымской АССР А.Менбариев и председатель Совнаркома И.Сейфулаев. Последний много лет спустя вспоминал: "Слово было предоставлено Кобулову, который зачитал Постановление ГКО СССР от 11 мая 1944. [...] Он потребовал, чтобы руководство республики, актив вели себя достойно и показали пример организованности и дисциплины" [16].

К этому же времени практически все было подготовлено к началу операции - заранее, под благовидными предлогами, были уточнены адреса проживания крымскотатарских семей в городах и поселках со смешанным населением, а во всех селах, населенных крымскими татарами - размещены войска НКВД. В ночь с 17 на 18 мая 1944 года во всех населенных пунктах Крыма к изгнанию крымских татар одновременно приступили более 32 тысяч оперативников, офицеров и бойцов НКВД-НКГБ [17]. Со всех сторон полуострова к узловым железнодорожным станциям потянулись грузовики с несчастными людьми, которых немедленно силой загоняли в товарные вагоны.

Уже 20 мая местные партийные функционеры рапортовали в Крымский обком об успешно проведенной акции по выселению и сообщали сведения по учету оставшегося имущества крымских татар:

"По Евпаторийскому райкому (тов. Лукичев):
Всего татарского населения 1820 человек. Вывезены все.
Татарское население вывезено из 10 колхозов, 418 семей. В том числе 5 колхозов исключительно состояло из татар.
Учет скота, имущества производится, составлены акты на местах.
В райком представлено 10 актов. Уход за скотом, охрана скота и имущества вывезенных татар организованы.
По Тельманскому району (тов. Левицкий)
Вывезено татарских семей 559 из 8 колхозов.
Учтено скота 616 голов: из них коров - 208, телят - 126, нетелей [18] - 8, овец - 265, коз - 9. Учтено рабочих лошадей 30, птицы 251, хлеба 1250 центнеров. Работает 21 комиссия. Уход за скотом обеспечен путем прикрепления колхозников из ближайших колхозов. Охрана скота и имущества организована. Поставлены посты.
По Бахчисарайском району (тов. Бережной)
Выселено около 23 тысяч человек (райкомом количество выселенных уточняется). Из всех 52 колхозов р-на вывезены татарские семьи. 7 колхозов состояли исключительно из татарских семей. Вывезены все.
Учтено скота: по городу
крупного рогатого скота - 110 голов
мелкого - 958
лошадей - 25
По району только из 6 населенных пунктов
коров - 156
нетелей - 15 голов
телят - 72
овец и ягнят - 145
рабочих лошадей - 15
молодняка - 9
Скот отобран в специально отведенные пункты. Учет имущества организован. Выделено 70 комиссий из 375 человек и привлечен местный актив. По городу работает 20 комиссий и по району 50. Составлены акты. Укрытие и воровства имущества нет, но отдельные случаи есть за счет военных.
По Ялтинскому району (тов. Буланова):
[...] Всего татарского населения 10332 чел.
Всего семей - 2836
Из всех 20 колхозов вывезены все татары.
Скота у татар было:
коров - 281
овец и коз - 2149
лошадей - 30
Сколько скота учтено райком сегодня не имеет сведений [...].
Учет имущества производится. Сколько учтено РК еще не знаем. Учтенное имущество свозят на склады, где оно охраняется.
По учету имущества работает 18 комиссий, в них участвует 84 чел. Из города направлено в район 501 чел.
По Алуштинскому району (тов.Тынчеров):
Всех татар в районе в 11 колхозах, 3 совхозах и в городе было 15107 чел. Вывезены.
Учет скота и имущества организован, но работа не закончена. Имеются случаи попытки растащить имущество со стороны в/ч.
По Биюк-Онларскому р-ну (тов. Сегалов):
Всего в р-не татар было 3112 чел., 723 семьи
Вывезены все [...].
По Евпатории
Вывезено татар 3085, 813 семьи.
По Ялтинскому городу:
на 17/V-44 г. было татар 277 чел. по 142 адресам. Вывезено по данным на 20.05.1944 - 234 чел. из 114 квартир. Осталось вывозить или уточнить вопрос их национальности. [...]" [19].

Не все еще эшелоны со спецпереселенцами успели добраться до предназначенных им мест, когда руководители Крыма на первом после освобождения пленуме обкома (14.06.1944 г.) уже обсуждали планы восстановления разрушенного хозяйства, заодно разоблачая "нездоровые настроения" оставшегося населения: "Много таких разговоров: "Вот татар вывезли и нас будут вывозить". И даже сухари сушат [...] Люди русские, украинцы - советский народ, мы не можем на них говорить, что все никуда не годятся [...]. Без них мы ничего не сделаем в хозяйстве" [20].

Очень скоро, однако, выяснилось, что "нездоровые" настроения крымчан были вполне оправданны. Не прошло и двух недель, как в конце июня 1944 года за крымскими татарами последовали греки, армяне, болгары - оказалось, что и они "никуда не годятся".

"И то, что осталось за спиною, - распахнутые, еще не остывшие дома, и разворошенное имущество, весь быт, налаженный в десять и в двадцать поколений, - тоже единобразно достается оперативникам карающих органов, а что - государству, а что - соседям из более счастливых наций, и никто не напишет жалобы о корове, о мебели, о посуде". Эти строки из главы "Ссылка" знаменитого "Архипелага ГУЛАГ" Александра Солженицына как нельзя точно передают трагедию выселенных народов [21].

Факты мародерства в Крыму были зафиксированы даже официальными документами: "В селе "Акат" Карасувбазарского райoна бойцы из Приморской армии взломали дверь сарая, где хранилась мебель татарских квартир и забрали кровати, столы и другую домашнюю утварь" [22]. А вот что вспоминает крымский татарин Асан Усеинов, которому в качестве солдата Приморской армии довелось не только освобождать Крым от фашистов и наблюдать ужасные картины выселения своего народа, но и быть свидетелем последующих событий: "Наши солдаты начали взламывать двери, брать оставшиеся вещи и отправлять их посылками по почте к себе домой. Брали даже наволочки от подушек. Все вокруг было полно пуха и перьев [...]. Наши земляки во время оккупации спрятали от немцев ценные вещи, закопав их в огороде или в сарае и сверху посадив картофель или что другое. Советские солдаты, вооружившись железными прутьями, находили эти тайники. Более всего меня возмутило это. Ведь как радовался народ, что наши пришли" [23].

Остается только догадываться, сколько на самом деле нашлось любителей поживиться на чужом горе. В одном из партийных документов 1944 года содержится весьма экстравагантная трактовка подобных случаев: "Немцы развратили известную часть населения, что нашло свое выражение в актах мародерства (воровство городского имущества или имущества, оставленного татарами), в слабой дисциплине колхозников, в пробуждении частнособственнических инстинктов" [24].

В результате войны, оккупации и депортаций [25] население Крыма уменьшилось втрое - с 1.126.426 (по Всесоюзной переписи 1939 года) до 379.000 (данные Крымского обкома на 14.10.1944 года [26]), что потребовало новых трудовых ресурсов. Решением от 18 августа 1944 года в целях "быстрейшего освоения плодородных земель, садов и виноградников" ГКО признал необходимым переселить в Крым из различных областей РСФСР и Украинской ССР "добросовестных и трудолюбивых колхозников" - всего 51 000 человек [27]. Земли бывших татарских, болгарских и других колхозов, откуда были "произведены спецпереселения в 1944 г., с имеющимися посевами и насаждениями" передавались вновь организуемым колхозам переселенцев и закреплялись за этими колхозами в "вечное пользование" [28]. (Ранее, в июле 1944г . по районам был распределен крупный рогатый скот, овцы и козы, "принятые от спецпереселенцев в Крыму". [29])

Дома депортированных перешли "в жилищный фонд исполкомов местных советов" [30]. Их занимали "новые колхозники" - переселенцы, прибывшие в основном из различных областей России, меньше - из Украины.

Как докладывал в октябре 1944 г. уполномоченный Карасувбазарского района в вышестоящий партийный орган Крыма, переселенцы были приняты "очень внимательно и тепло": "... В колхоз "Борьба за урожай" прибыло 20 хозяйств, они остались очень довольны тем, что места очень хорошие, что в каждом дворе колодезь [...] что хорошие огороды, сожалели, что садов нет [...] высказывались о выдаче обещанного им хлеба".

"Новым хозяевам", обустройство которых было признано делом первостепенной, государственной важности, прощалась даже излишняя привередливость. Один из анекдотичных, но весьма показательных случаев сохранился в партийной документации: "В колхозе "Иллери" Тайганского сельсовета [...] избы все низкие, очень плохие, переселенцы были недовольны, волновались непригодностью квартир. Переселенка Баева Н. обращалась к встречающим и завопила: "Такие гостеприимные люди здесь, а живут в таком плохом месте" [31].

Уже к 1 декабря 1944 года в Крым прибыло 64000 переселенцев, в т.ч. 30444 трудоспособных [32].

Совершенно иным был путь крымскотатарских спецпереселенцев.

Дорога в неизвестность (а маршруты следования, по многочисленным свидетельствам, стали известны лишь во второй половине пути) запомнилась всем, кто ее пережил.

Основную часть выселенцев составляли женщины и дети, размещенные в товарных вагонах, оборудованных нарами:

“В вагоне было много семей. Нас ехало три семьи - 18 человек (нас десятеро) и семья сестры отца - 3 человека и другие сестры - 5 человек. У них не было ни одного мужчины. А у нас было два мужика - два моих брата: Эфрасияб 1931 года рождения и Оздемир - 1940-го. Остальные 16 человек были все женского пола - такое феминистское сборище. Начиная с 1942 года моя мама 1899 года рождения была среди них самой старшей” (Касиде Бекирова) [33]

В дороге кормили плохо, эшелоны подолгу простаивали; было много больных и умерших, тела последних конвоиры, без всякого оформления документов, попросту выбрасывали по пути следования эшелона.

Большую часть крымских татар направили в Узбекистан. В деле "Материалы по выселению из Крыма" в Государственном архиве Российской Федерации (ф.9479, оп.1с, д.179) среди прочих документов сохранилась и телеграмма заместителя наркома внутренних дел Узбекистана Бабаджанова в адрес Л.Берии о прибытии последнего эшелона с депортированными крымскими татарами.

Телеграмма №1476 от 8 июня 1944 13 час.00 мин.

Из Ташкента
Москва, НКВД СССР - тов. Берия

Докладываю об окончании приема эшелонов в расселении спецпереселенцев крымских татар в Узбекской ССР.
8 июня с.г. прибыл и разгружен последний эшелон СК-579 в составе семей 385, людей 1813, в том числе: мужчин - 303, женщин - 685, детей - 825, для Кашка-Дарьинской области. Всего принято и расселено в Узбекистане спецпереселенцев семей 33.775, людей 151.529, в том числе: мужчин - 27.558, женщин - 55.684, детей - 68.287. Умерло в пути следования во всех эшелонах 191 чел. [34] Расселено по областям: Ташкентской 56.362 человека, Самаркандской - 31.540 человек, Андижанской - 19.630 человек, Ферганской - 16.039, Наманганской - 13.804, Кашка-Дарьинской - 10.171, Бухарской - 3.983. Расселение в основном произведено в совхозах, колхозах и предприятиях промышленности, в пустующих жилых помещениях и за счет уплотнения местных жителей=Бабаджанов[35].

В отличие от тех, кто занимал их дома на родине, спецпереселенцев на новых местах никто не ждал. Никому не было дела до того, чтобы обеспечить их хотя бы самым необходимым [36]. В память переживших депортацию навсегда врезался момент прибытия и первые впечатления от новых мест.

"Разгрузили в степи. Повезли в колхоз Ворошилова-2 - дали дом, как сейчас помню, без крыши. Четыре стены. Камыш набросали, рядом рос камыш. Шакалы придут, прямо рядом воют. Нас четверо детей, отца не было. Братьев забрали в колхоз" (Эсвет Бариев) [37].

"Через 18 суток уцелевших прямо из поезда на станции Милютинская погрузили в машины и ночью привезли в горы. Кругом одни камни. Ни деревца, ни избушки... Сами выдолбали что-то наподобие окопов. Со временем каждой семье выдали по пять горбылей. Так появились крыши" (Эскендер Идрисов) [38].

Крымскотатарские спецпереселенцы были определены на строительство Фархадской ГЭС в г.Бекабаде, рудники "Койташ" в Самаркандской области и "Ташкент-Сталинуголь", в колхозы и совхозы Ташкентской, Андижанской, Самаркандской области, Шахризябского, Китабского районов Кашкадарьинской области. В большинстве своем размещены они были в неприспособленных для жилья бараках, а на руднике "Койташ" и вовсе оказались под открытым небом [39].

По данным Отдела спецпоселений НКВД CCCР, в ноябре 1944 года в местах выселения находились 193.865 крымских татар, из них в Узбекистане - 151.136, в Марийской АССР - 8.597, в Казахской ССР - 4.286, остальные были распределены "для использования на работах" в Молотовской (10.555), Кемеровской (6.743), Горьковской (5.095), Свердловской (3.594), Ивановской (2.800), Ярославской (1.059) областях РСФСР [40].

Говоря о том, что были "вывезены все", речь, разумеется, идет лишь о тех, кто находился в ту трагическую ночь 18 мая 1944 года на территории Крымского полуострова. Большая часть мужского населения была в это время в Красной Армии.

Директивы НКВД СССР №1/21826 от 16 ноября 1944 года и №1/1559 от 12 августа 1945 года категорически воспрещали "направлять демобилизованных из Красной Армии: чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев - на территории бывшей Чечено-Ингушской ССР, бывшей Карачаевской автономной области и на территорию бывшей Кабардино-Балкарской АССР; калмыков - на территории бывшей Калмыцкой АССР, Ростовской и Сталинградской областей; крымских татар, крымских болгар, греков, армян - на территорию бывшей Крымской АССР" [41].

Свои семьи бывшие защитники Родины находили уже в местах спецпоселений.

Фрагменти книжки Гульнари Бекірової доступні на веб-сайті «Крым и крымские татары».

Даний розділ публікуємо за дозволом Авторки.

Примечания:

1. Депортации в СССР затронули более 6 миллионов граждан различных национальностей. Начавшись как акции преследования неугодных классов (кулаки, казаки), получив продолжение в зачистках "приграничных" и "прифронтовых" районов от граждан "инонациональностей" (поляки, немцы, корейцы, китайцы, курды, иранцы, греки, турки), советские депортации оказались, в конце концов, инструментом репрессий против "своих" народов. - Эдиев Д.. Демографические потери депортированных народов СССР.: http://px.zhurnal.ru/research/demoscope /2004/02/27/demoscope147_print.html
2. В качестве примера укажем на случаи пьяных погромов, совершенных партизанами в отношении населения крымскотатарских деревень Коуш и Маркур, которое до этих событий всячески помогало продовольствием тем же партизанам.
3. Подр. см.: Бекирова Г. Галочка Берии // Полуостров. 2003. №15(18). С.1-2.
4. Например, среди арестованных в донесении Берии на имя Сталина и Молотова был назван "бывший главврач поликлиники Якубович - председатель созданного немцами "Комитета по оказанию помощи военнопленным и увечным воинам".
5. После смерти писателя в 1932 году, Нина Николаевна Грин осталась жить с больной матерью в Старом Крыму. Здесь же их застала оккупация. Первое время жили, продавая старые вещи. Когда продавать стало нечего, пришлось искать работу. А какую работу можно было найти слабой интеллигентной женщине в оккупированном Крыму? Нина Николаевна считала, что ей еще повезло - подвернулось место корректора в типографии открытой при немцах газетенки. Знать бы, чем обернется это "везение" в будущем... Никаких заметок, прославляющих "новый порядок", она, естественно, не писала и писать не могла. При любом режиме корректор - самая скромная должность, от которой мало что зависит. Но именно сотрудничество с немцами было поставлено ей в вину после войны. Плюс еще пребывание на невольничьих работах в Германии, куда Нину Николаевну вместе с другими местными жителями насильно увезли в 1944 году. Там она находилась в лагере под Бреслау. Воспользовавшись бомбежкой союзников, в 1945-м бежала, с трудом добралась обратно в свой любимый Крым. А вскоре снова угодила в лагерь - теперь уже сталинский. Не помогло даже свидетельство очевидцев о том, что в годы войны жена Грина лично спасла жизнь 13 человек, взятых в заложники после убийства немецкого офицера: Нина Николаевна бросилась в управу и каким-то чудом упросила городского голову выпустить их на свободу. - Тимохина Т. Заключенная Ассоль // Российская газета (Выпуск выходного дня). 20.02.2004. //www.rg.ru/2004/02/20/grin.html
6. Из информации Ялтинского райкома ВКП(б)от 4.05. 1944). ЦГАРК, ф.1, оп.1, д.2284, л.21.
7. Книга памяти Республики Крым. В 8 томах. Симферополь: "Таврида", 1994-1998.
8. Позиция автора книги по этому вопросу подр. изложена в статье: Стереотипи радянського часу щодо кримськотатарского народу та iх ретрансляцiя у пострадянскому iнформацiйному просторi //Кримськи студii", №3-4(15-16), 2002 г., с.44-66, текст на укр. и англ. яз. см. на сайте Центра информации и документации крымских татар http://www.cidct.org.ua/uk/studii/15-16/5.html; версия на рус. яз. опубликована на сайте "Крым и крымские татары" http://www.kirimtatar.com/Researches/stereotypes.html).
9. Полян П. Не по своей воле... История и география принудительных миграций в СССР. - М., 2001. С.104.
10. Померанц Г. Красная книга народов (Заметки 1987-1989) // Апрель: Литературно-художественный и общественно-политический альманах. - М.: "Интер-Версо", 1990. С.217.
11. Померанц Г. Там же. С.209.
12. Токаев Г. Пораженченство и оборончество(глава из книги "Сталин - это война") // Социалистический вестник. 1951. №5. С.208.
13. Государственный Комитет Обороны (ГКО или ГОКО) - чрезвычайный орган власти во время войны, сосредоточивший в своих руках всю полноту власти.
14. Постановление ГКО №5859сс не оглашалось при выселении, оно было рассекречено лишь спустя 46 лет после депортации в связи с запросом Министерства юстиции СССР для работы Комиссии Совета Министров СССР по проблемам крымскотатарского народа, образованной в январе 1990 г. Впервые опубликовано в газете "Авдет" в 1991 году, впоследствии не раз публиковалось в различных изданиях. Во время работы над этой книгой мы пользовались подлинником постановления, который хранится в Российском Государственном архиве социально-политической истории в Москве (ф.644, оп.1, д.252, л.142-144).
15. Порой приходится слышать мнение, что Сталин был единственным виновником всех бед своего времени. Однако нам представляется, что построить столь отлаженную и успешно функционировавшую репрессивную машину было невозможно без "достойных" помощников и подручных. В этом смысле показательно свидетельство бывшего полковника Красной Армии, впоследствии оставшегося в Англии, Григория Токаева об одном из "героев" операций по выселению народов Иване Серове: "...Я никогда не видал и не представлял себе более бесчеловечного, кровожадного и лишенного всяких моральных и человеческих чувств существа". (Токаев Г. Усмирение Северного Кавказа // Социалистический вестник. 1951. №3. С.67).
16. Сейфулаев И. Выселение крымскотатарского народа на основе огульных обвинений // Голос Крыма. 6.08.1999. №32 (299). С. 5.
17. Согласно письму Л.Берии И.Сталину от 5.07.1944, "в операциях по Крыму участвовали 23000 бойцов и офицеров войск НКВД и до 9000 человек оперативного состава органов НКВД-НКГБ" (Бугай Н.Ф. Депортация народов Крыма / Предисловие, составление, заключение, комментарии. М.: "Инсан", 2002. C.93).
18. Нетель - молодая, нетелившаяся корова.
19. ГА АРК, ф.1., оп.1, д.2262, л.3-4.
20. РГАСПИ, ф.17, оп.44, д.758, л.36об.
21. Солженицын А. Архипелаг ГУЛАГ. Том 3. Части V-VII. М. 1991. С.60.
22. ГА АРК, ф.1, оп.1, д.2276, л.134.
23. Запись воспоминания А.Усеинова приведена в книге: Озенбашлы Э. Крымцы. Симферополь, 1997. С. 36.
24. ГА АРК, ф.1, оп.1, д.2276, л.7.
25. В конце августа 1941 г. с территории Крыма также было выселено около 50000 немцев.
26. РГАСПИ, ф.17, оп.44, д. 763, л.141.
27. РГАСПИ, ф.17, оп.44, д.762, л.147.
28. РГАСПИ, ф.17, оп.44, д.762, л.148об.
29. РГАСПИ, ф.17, оп. 44, д.762, л.25.
30. ГАРФ, ф.9479, оп. 1с, д.265, л.81.
31. ГА АРК, ф.1, оп.1, д.2262, л.7.
32. Крым в Великой Отечественной войне 1941-1945 // Сост. В.К. Гарагуля, И.П.Кондранов, Л.П.Кравцова. Симферополь, 1994. С.134.
33. Интервью с Касиде Бекировой (28.11.2002). Архив автора.
34. Официальная цифра умерших - 191 человек - вызывает значительные сомнения, причем как у исследователей, так и у очевидцев переселения. Все без исключения пережившие путь в места выселения сообщают, что они неоднократно были свидетелями гибели соотечественников в пути. А если учесть, каковы были условия эшелонирования (скученность, духота, плохое питание, часто - отсутствие или нехватка питьевой воды, жестокость обращения конвоиров, плохая санитарная обработка вагонов, заболеваемость) есть все основания думать, что цифра, приведенная Бабаджановым, весьма приблизительна и по крайней мере в несколько раз меньше реальных масштабов смертности в пути.
35. Подчеркивания воспроизводятся по подлиннику документа: ГАРФ, ф.9479, оп.1с, д.179, л.241.
36. Правда, были на то и объективные причины. Узбекские власти (а именно в этой республике планировалось поселить основную массу крымскотатарских спецпереселенцев -около 150.000) - узнали о решении ГКО от 11.05.1944 г. на следующий день после его вынесения 13 мая 1944 г. Нарком внутренних дел Узбекистана А. Кобулов в спешном порядке известил руководителей узбекских областей о скором прибытии спецпереселенцев, приказав немедленно приступить к организации спецкомендатур. Уже в конце мая - начале июня эшелоны с крымскими татарами стали прибывать в республику.
37. Интервью с Эсветом Бариевым (15.10.2002). Архив автора.
38. Идрисов Э. Мои университеты // Мелитопольские ведомости. 17.05.1997. С.3.
39. РГАСПИ, ф.17, оп.44, д.758, л.36об.
40. ГАРФ, ф.9479, оп.1с, д.187, л.1.
41. ГАРФ, ф.9479, оп.1с, д.210, л.208.