«Мы выпустили по ним все патроны»: Ukrainische Hilfspolizei и Холокост на территории генерал-бецирка Харьков, 1941-1943 гг¹. Часть 1

Вступление

В конце мая 1942 года в городе Красноград еще проживали евреи. В июне нацисты провели акцию уничтожения, в которой были задействованы украинские полицейские Краснограда. Шесть полицейских вооруженных винтовками оцепили улицу Покровскую, где было локализовано еврейское население города. Во время акции коллаборанты арестовали около 30 евреев. Полицейские направили арестованных в городскую полицию, где они были размещены в нескольких камерах. Через три дня задержанных евреев вывезли на крытой брезентом грузовой машине в Коваленков лес возле села Наталино. В этот же день начальник городской полиции Краснограда Савоха направил в Коваленков лес пять местных полицейских. Вместе с ними поехало два немца. Когда группа коллаборантов и немцев прибыла в Коваленков лес, они увидели группу арестованных еврейских подростков, женщин и стариков. Их было 30 человек. По приказу немца Абского полицейским выдали автоматы, и они расстреляли евреев. Как вспоминал один из участников акции: «мы выпустили по ним все патроны»².

Это была одна из антиеврейских акций оккупационных властей, в которой была задействована украинская вспомогательная полиция на территории генерал-бецирка Харьков (Generalbezirk Charkow) – одного из самых крупных регионов Украины, который оказался в зоне немецкой военной администрации. Украинские вспомогательные силы принимали участие в уничтожении еврейского населения и общин во многих регионах Украины. Но как глубоко были вовлечены в преследование, ограбление и убийства украинские полицейские на территории Харьковской области? Всегда ли они принимали участие в расстрелах или выполняли вспомогательную роль, в соответствии с их названием? Каким было их происхождения и коллективный социальный портрет? Организация Украинских Националистов – ОУН (как бандеровского так и мельниковского направления) принимала активное участие в создании и деятельности украинской милиции («українська народна міліція») в западных и центральных регионах Украины³. После разоружения милиции ОУН пыталась инфильтровать своих членов в структуры полиции. Такую же ситуацию можно видеть в случае русской праворадикальной партии Национально-Трудовой Союз – Нового поколения (НТСНП) и его действий на территории РСФСР (Российской Советской Федеративной Социалистической Республики), оккупированной нацистами. Как сильно было влияние и проникновение в украинскую полицию вышеупомянутых тоталитарных националистических организаций на территории Харьковской области (особенно в преимущественно русскоязычном Харькове)? Как глубоко интегральнонационалистическая⁴ идеология проникала в Weltanschauung украинских полицейских в Харькове и области? Открытым остается вопрос о том, что мотивировало украинских полицейских принимать участие в антиеврейских акциях. Прав был Яном Гроссом, который говорил о существовании «личной инициативы исполнителя»⁵. Каждый убийца (включая рядового коллаборанта) имел возможность в той или иной мере строить разные стратегии поведения в условиях нацисткой оккупации. Исполнитель Холокоста всегда имел минимальный выбор. Жертвы этого выбора не имели. Можно ли говорить о специфических социально-психологических мотивациях украинских полицейских на территории Харьковской области? В нашем исследовании мы попытаемся дать ответы на поставленные вопросы.

Проблема участия украинской вспомогательной полиции в уничтожении евреев изучалась многими исследователями Холокоста. Этих вопросов касались авторы работ, посвященных исследованию роли полиции в уничтожении евреев на территории оккупированного нацистами Советского Союза⁶. В 2000 году вышла известная монография М. Дина⁷, в которой автор исследовал активность вспомогательной полиции в Холокосте на территории райхскомиссариата Украина и генерал-комиссариата Беларусь (части райхскомиссариата Остланд). Историк, исследующий мотивации участия украинских и белорусских полицейских в преследовании и убийствах евреев, пришел к выводу, что этот спектр был очень широк и что бОльшая часть коллаборантов были такими же «простыми людьми», как и сотрудники 101-го полицейского батальона в известной работе К. Браунинга⁸. Совместную статью, посвященную участию украинской полиции в Холокосте на территории Западной Украины, опубликовали исследователи Г. Финдер и А. Прусин⁹. Авторы констатировали, что инфильтрация кадров украинских националистов в структуры вспомогательной полиции и, соответственно, разделение ответственности за убийства евреев, способствовало имплементации лозунга ОУН «Украина для украинцев». По мнению Г. Финдера и А. Прусина, украинские полицейские убивали «ради реконструкции общества»¹⁰. Позже А. Прусин провел отдельное исследование, посвященное изучению полицейских из генеральной округи Киев¹¹. Автор, следуя за Браунингом, называет ряд мотиваций участия в полиции и вовлечения в уничтожение евреев. Главной мотивацией А. Прусин считает конформизм. При этом «вклад» полиции в Холокост оценивается им однозначно: «без помощи полиции нацистам не удалось бы уничтожить такое количество людей за относительно короткий срок»¹². Один из своих последних докладов Дж.-П. Химка посвятил изучению влияния ОУН на украинскую вспомогательную полицию и вовлечении последней в Холокост¹³. Он показал, что проникновение членов ОУН в структуры украинской полиции было достаточно распространенным явлением. Соответственно, служба в полиции давала возможность кадрам украинских националистов пройти «школу» нацистов в области проведения массовых этнических чисток – убийств евреев. Впоследствии этот опыт бывших полицейских использовали в УПА, куда весной 1943 года массово начали дезертировать сотрудники украинской вспомогательной полиции, во время воплощения проектов по этнической зачистке территории Украины от польского населения и выживших после нацистских акций уничтожения евреев. По словам Дж.-П. Химки, ОУН не интегрировала своих членов в полицию специально с целью убивать евреев. Но исследователь солидаризируется с Г. Финдером и А. Прусиным в том, что активное участие в Холокосте украинской полиции способствовало воплощению в жизнь лозунга украинских интегральных националистов: «Украина для украинцев». Изучением участия украинской полиции в Холокосте занимался ряд украинских историков. Жанна Ковба в своей монографии¹⁴, посвященной истории Холокоста на территории Галиции, утверждает, что украинская полиция не играла «самостоятельной роли» в процессе уничтожения евреев. Сообщая о проникновении членов ОУН в состав вспомогательной полиции на территории Галиции, автор не рефлексирует касательно того, как это явление отражалось на масштабах и скорости воплощения «окончательного решения» в регионе. Исследуя историю Холокоста на территории Киевской области, украинский историк А. Гончаренко, задействовав новый материал судебно-следственных дел из архива СБУ, неоднократно касался вопроса участия украинской полиции в убийствах евреев¹⁵. Исследователь пришел к выводу, с которым нельзя согласиться, что участие украинской полиции в преследовании и убийствах евреев носило «технический характер». Автор даже утверждает, что «часть полицейских приняла участие в уничтожении евреев, не менее значительная часть (!) принимала участие в их спасении»¹⁶. Вместе с тем историк, приводя факты участия ОУН в создании полицейского аппарата, сообщает об отсутствии документов, свидетельствующих о вовлечении украинских интегральных националистов в Холокост¹⁷.

В Украине ряд научных работ киевского историка И. Дерейко посвящен изучению структур вспомогательной полиции на территории райхскомиссариата Украина. В одной из своих ключевых работ автор довольно скрупулезно показал процесс создания и функционирования структур вспомогательной полиции не только в райхскомиссариате, но и на территории зоны военной администрации. К сожалению, автор при исследовании событий в зоне военной администрации (в т.ч. и Харьковской области) концентрирует свое внимание на событиях, которые происходят в 1942 г., и фактически полностью игнорирует участие вспомогательной полиции в Холокосте¹⁸.

На данном этапе изучения Холокоста в Харькове и области существует ряд исследований, которые посвящены изучению роли сотрудничества военной администрации и айнзатцгрупп, а также использованию оккупантами местного самоуправления в процессе ограбления и истребления местных евреев. О роли украинской полиции в этих процессах подобные исследования в основном молчат¹⁹.

В качестве источников для исследования были использованы материалы архивных судебно-следственных дел бывших членов вспомогательной полиции с территории Харьковской области. Документы такого характера были взяты из архивов Харьковского областного управления Службы Безопасности Украины и Мемориального Музея Холокоста Соединенных Штатов Америки²⁰. Эти источники содержат главным образом показания обвиняемых и свидетелей событий. Документы создавались в последние годы войны или первое послевоенное десятилетие. С большой вероятностью можно говорить, что часто обвиняемые давали свои показания под пытками или пребывая под очень сильным психологическим прессом. Коллаборанты были заинтересованы в том, чтобы скрыть от следствия как можно больше преступлений, представить себя человеком, у которого просто не было другого выбора и т.д. Советская власть в этот период не всегда была заинтересована в широкой публичной огласке информации о коллаборации граждан СССР с немецкими оккупантами. В этом контексте автор исследования согласен с точкой зрения Дж.-П. Химки о том, что советские следователи и подсудимые часто были заинтересованы в приписывании многих преступлений немцам²¹. Тем не менее, эти источники помогают изучать историю Холокоста на микроуровне, дают представление о личности исполнителя, мотивациях. Одновременно информацию, полученную из документов такого характера, следует сравнивать с другими источниками и современными исследованиями.

Важным источником исследования стали свидетельства переживших Холокост. Эти документы находятся в Архиве Яд Вашем и личном архиве автора²². Данные источники представляют собой видео- и аудио-интервью, а также рукописные воспоминания. Использованные при проведении исследования интервью были проведены Фондом С. Спилберга, небольшая часть – мемориальным комплексом Яд Вашем и автором. Особенностью таких документов является их время создания – 1990-2000-е годы, то есть через 50-70 лет после событий Холокоста. Историческая память переживших Катастрофу формировалась под влиянием шока переживаний трагических событий. В период существования советского строя свидетели Холокоста старались не вспоминать о своем жизненном опыте в период нацисткой оккупации. Память переживших Холокост всегда травматическая, на нее часто накладываются события послевоенных лет. Это в какой-то мере нередко искаженное представление о прошлом. К примеру, свидетели могут с трудом идентифицировать разные группы экзекуторов, путают даты события, с трудом восстанавливают хронологию и т.д. Но, как показывает опыт, устное свидетельство может стать ключом к пониманию других источников (к примеру, фотографий)²³.

Украинская вспомогательная полиция в системе нацистской оккупационной администрации на территории генерал-бецирка Харьков

Перед тем как приступить к исследованию следует разобраться с дефиницией «украинская полиция». В контексте немецкой оккупации термин «украинская полиция» имел скорее не этнический, а географический смысл. То есть сформированная на территории Украины полиция в официальной нацисткой терминологии получала название «украинская». Аналогичная ситуация была в Литве, Латвии и Белоруссии, где местная вспомогательная полиция получала статус литовской, латышской и белорусской, независимо от этнического состава ее служащих. Хотя большинство служащих украинской полиции составляли этнические украинцы, тем не менее, в этом формировании служило много русских (восточная и южная Украина), поляков (Волынь, особенно с весны 1943 г.), фолькcдойчей, татар и других. Скорее исключением была ситуация в дистрикте «Галициен», где в украинскую вспомогательную полицию вербовались только этнические украинцы. Тем самым немецкая оккупационная администрация старалась противопоставить украинское меньшинство и польское большинство в Генерал-Губернаторстве, руководствуясь старым римским правилом: divide et impera. Поэтому при проведении исследования автор использует термин «украинская полиция».

Для поддержки оккупационного режима на захваченных территориях нацисты вынуждены были привлекать местное нееврейское население в ряды вспомогательных военизированных формаций. Часто создание подобных формирований преследовало цель ликвидировать хаос, который возник после отступления Красной Армии, когда в некоторых местах советской власти уже не было, а нацистская не была пока установлена. В зоне военной администрации на территории Украины эти структуры, которые активно формировались с осени 1941 г., чаще всего носили название «вспомогательная полиция» (Hilfspolizei) или «украинская вспомогательная полиция» (Ukrainische Hilfspolizei)²⁴. Они создавались по инициативе местной оккупационной власти, представленной главным образом немецкими военными комендатурами, во взаимодействии с представителями коллаборационисткой администрации (как в городах, так и в селах). Многочисленные охранные и антипартизанские формирования создавались усилиями местных командных инстанций Вермахта – от командира тыловых районов группы армий до командиров соединений, начальников гарнизонов, комендатур и полевой жандармерии. В их функции входил сбор урожая, охрана комендатур, складов, железнодорожных станций, мостов, автомагистралей, лагерей военнопленных, где они должны были заменить немецких солдат, принимать участие в антипартизанских акциях.

Харьковская область по плану нацистов должна была войти в состав райхскомиссариата Украина. Но в реальность имплементировать это не удалось. На протяжении почти двух лет оккупации область находилась в зоне военной администрации. Приблизительно половина Харьковской области была захвачена немецкой армией осенью 1941 г. Окончательно нацистский оккупационный режим утвердился в области в июне 1942 г., когда был сформирован генерал-бецирк Харьков²⁵.

Как же происходило формирование вспомогательной полиции в регионе на местах? В Харькове, который был захвачен Вермахтом 24 октября 1941 г., полиция была сформирована в первые недели оккупации под руководством фельдкомендатуры 787, на которую 55-й армейский корпус в специальном «Положении о службе порядка в Харькове» возложил задачи проведения пацификации города²⁶. Члены «походных групп» ОУН (как мельниковцы, так и бандеровцы), как и в других регионах оккупированной нацистами Украины, старались как можно глубже инкорпорироваться в структуры местного самоуправления и вспомогательной полиции. Это было попыткой оуновцев распространить на восточно-украинские земли «Украинскую Национальную Революцию»²⁷, которая имела определенный успех в западных регионах республики в июле-августе 1941 г. В Харькове активными организаторами процесса создания вспомогательной полиции выступили прибывшие эмиссары ОУН (м) – Богдан Конык, д-р Олийнык (имя неизвестно), Кальба (имя неизвестно), Сулятицкий (имя неизвестно), Яков Кравчук, Скрыпник (имя неизвестно). Они были сотрудниками абвергруппы 204, которая подчинялась абверкоманде 202. Возглавлял абвергруппу 45-летний уроженец Силезии капитан Гари Фербек. Его заместителем был 42-летний судетский немец Ганс Раупах. Прибывшие украинцы-галичане, имея большой запас литературы ОУН, вели воспитательную и пропагандистскую работу среди украинских полицейских. Создание вспомогательной полиции (как и самоуправления и местной украинской газеты) не входило в задачи оуновцев, как сотрудников абвергруппы 204. По заданию немецкого руководства украинские сотрудники абвергруппы должны были вербовать добровольцев из числа военнопленных в харьковском шталаге. Из этих людей готовили диверсантов и забрасывали на подконтрольные советам территории с целью дезорганизации тыла Красной армии при наступлении Вермахта. Этим оуновцы удачно занимались. Создание полиции было их партийной и личной инициативой. Штаб украинской полиции размещался на ул. Короленко, 4. В Харькове было проведено несколько торжественных парадов украинской полиции с пением гимна «Ще не вмерла Україна» в конце 1941 – в начале 1942 гг.²⁸ С усилением немецких репрессий против ОУН Конык сначала отказался руководить украинской полицией города, а в марте 1942 г. он покинул г. Харьков. Украинскую полицию возглавил бывший полковник царской армии О.В. Минжуливский. Позднее (вероятно, в мае-июне 1942 г.) начальником харьковской полиции стал человек по фамилии Пшегорский. Служащие украинской полиции в Харькове проходили обучение в нескольких школах: на улице Артема, 8 и 30, Пушкинской, 50 и Сумской, 10. Обучающиеся были разделены на взводы и находились на казарменном положении. Во главе взводов было два командира – немец и украинец. Обучение происходило на украинском языке. Во всех полицейских училищах обучалось суммарно 900 человек. Выпускники школ шли служить во вспомогательную полицию или харьковский батальон СД²⁹. Украинская полиция подчинялась штандортскомендатуре. Специально для этого туда был прикомандирован полковник фельджандармерии Роос. Под его командованием пребывали все полицейские силы в городе (как немецкие, так и украинские)³⁰.

Спецификой внутренних отношений в среде украинских интегральных националистов – организаторов полиции на территории Харькова, было отсутствие «гражданской войны» между бандеровцами и мельниковцами. На территории Галиции, Волыни, центральной Украины представители ОУН (б) и ОУН (м) убивали и сдавали немецким органам безопасности друг друга сотнями (по одной из версий, жертвой этой борьбы стал один из идеологов ОУН, автор «Конституции» Мыкола Сцыборский). На территории Харькова подобных инцидентов не было зафиксировано. Местной национальной интеллигенции практически ничего не было известно о расколе ОУН в 1940 г. В городе начальник полиции мельниковец Конык толерантно относился к секретарю полиции бандеровцу Д. Зубу. Позже Зуб помогал мельниковцам избежать немецких репрессий и в результате сам стал жертвой харьковской полиции безопасности и СД³¹. Видимо, осознавая ситуацию, когда немцы с осени 1941 г. начали активные репрессии против ОУН (б), и с зимы 1941-1942 гг. – против ОУН (м), националисты решили не тратить силы на взаимное уничтожение на территории восточной Украины, региона, где им и так было тяжело закрепиться.

На оккупированной территории УССР, а особенно в русскоязычных городах свое влияние на органы самоуправления и полицию пытался оказывать НТСНП. В Харькове существовала небольшая группа сторонников НТСНП. Вероятнее всего такая политическая организация действовала в городе (с перерывами) с ноября 1941 по август 1943 гг. Представители НТСНП пытались вести переговоры с немецким командованием, стараясь изгнать членов ОУН (м) из вспомогательной полиции и самоуправления. Российские интегральные националисты оперировали аргументом о том, что «Харьков – русский город»³². Попытки энтэсовцев не имели успеха. Немцы оказали предпочтение сотрудничеству (правда, очень ограниченное время и только в определенных рамках) с ОУН (м) в целях формирования полиции в городе. Вместе с тем, можно утверждать, что некоторым членам НТСНП удалось проникнуть в харьковскую полицию³³.

Во время становления структур «нового порядка» проходили периодические переформатирования карательных и вспомогательных органов – в т.ч. и полиции. Например, в начале декабря 1941 г. часть украинской вспомогательной полиции в Харькове была переведена на службу в 560-ю группу ГФП³⁴. Вместе с тем полиция региона не была радикально реорганизована, как это произошло на территории дистрикта «Галициен» и Райхскомиссариата Украина осенью 1941 г. Если в Западной и Центральной Украине милиция, которая пребывала под прямым или косвенным контролем оуновцев (чаще бандеровской фракции), была полностью распущена, то в зоне военной администрации (в частности на территории Харькова и области) происходил скорее процесс сначала «выдавливания» (весна 1942 г.), а потом прямых репрессий (с лета 1942 г.) в отношении украинских националистов.

В районных центрах и сельской местности были частыми случаи, когда руководителя полиции выбирали на «всеобщем» собрании жителей населенного пункта. Штат полиции был чаще всего небольшой – 6-10 человек, который включал секретаря, переводчика  и т.д. К примеру, в городе Лозовая в октябре 1941 г. оккупанты организовали «народное вече», на котором был избран глава городской управы Александр Перекрестов и первый начальник районной полиции Иван Кобылянский. Заместителем начальника полиции был назначен Александр Козлов. В полиции служило 6 человек, главным образом уроженцы Лозовой. Была также учреждена должность секретаря полиции. В штате лозовской полиции имелась должность машинистки и переводчицы. Так выглядела структура полиции Лозовой до первого освобождения города Красной армией в январе 1942 г. В период второй оккупации (июнь 1941 – август 1943 гг.) городскую полицию в Лозовой возглавлял Иван Тимошенко³⁵.

В селах ответственными за создание полиции фельдкомендатурой назначались местные старосты. Личный состав военных и полицейских структур Третьего Райха  был лимитирован. Немцы старались держать под контролем города и стратегически важные объекты. Потому украинская полиция в сельской местности становилась часто единственной опорой оккупационного режима. К примеру, в селе Збитское Волчанского района в конце 1941 г. староста Еременко по приказу комендатуры создал подразделение из 30 полицейских (главным образом из бывших военнопленных), которое успешно боролось с партизанами и преуспевало в арестах лиц «настроенных антигермански». Подобные формирования были созданы с селах Терновая и Веселое того же района в конце 1941-начале 1942 гг.³⁶

Хотя украинские националисты часто проникали в органы местного самоуправления на региональном уровне³⁷, на данном этапе исследования сложно говорить о степени инфильтрации членами ОУН структур украинской полиции на территории районов Харьковской области. Российские националисты из НТСНП не пользовались популярностью в украиноязычных городах и селах районов Харьковской области и, вероятно, даже не пытались или не имели возможности туда направить своих представителей.

Остается открытым вопрос о численности украинской вспомогательной полиции на территории генерал-бецирка Харьков. Касательно этого удалось найти лишь отрывочные данные. К примеру, в начале 1943 г. Украинский штаб партизанского движения сообщал, что в Харькове находится полк «полиции из украинцев». На данном этапе исследования сложно говорить, о чем идет речь: о вспомогательной полиции или о батальоне СД. По подсчетам советской разведки всего с декабря 1941 по август 1942 г. полицейские школы в Харькове окончило около 3-4 тыс. человек. Остается открытым вопрос: куда шла служить бОльшая часть выпускников – во вспомогательную полицию, батальон СД или в другие коллаборационистские структуры? Анализ некоторых документов показывает, что в большинстве населенных пунктов области (даже в самых мелких) создавались отряды вспомогательной полиции в составе минимум 20-30 человек. Анализируя все это, можно осторожно предположить, что общая численность украинской вспомогательной полиции на территории генерал-бецирка Харков в 1942 г. составляла 2-3 тыс. человек³⁸.

1. Данный текст является русскоязычной версией статьи “We Emptied our Magazines into Them” The Ukrainian Auxiliary Police and the Holocaust in Generalbezirk Charkow, 1941–1943 // Yad Vashem Studies. 2013. - 41 (1). – Р. 63-98. Исследование было проведено при поддержке Saul Kagan Claims Conference Fellowship for Advanced Shoa Studies и гранта The Center for Research on the History of Soviet Jews during the Holocaust at the International Center for Holocaust Research of Yad Vashem. Автор благодарен за комментарии и ценные советы Аркадию Зельцеру, Ирит Абрамски, Джону Полу Химке, Девиду Зильберклангу, Перу Андерсу Рудлингу, Александру Круглову, Доминику Арелю, анонимным рецензентам Yad Vashem Studies. Текст статьи презентовался на 8th Annual Danyliw Research Seminar в ноябре 2012 г.
2. АХОУСБУ. – Д.29962. – Л. 24-25, 27-29.
3. Об этом см. подробнее: Патриляк І. Військова діяльність ОУН (Б) у 1940-1942 роках. – К., 2004. –  С. 228-252.
4. Во время написания статьи в Украине началась интеллектуальная дискуссия на тему, которую можно условно назвать «Принадлежит ли ОУН к европейской фашисткой традиции?» (см.: Курило Т. Ще раз про ОУН та фашизм [http://zaxid.net/home/showSingleNews.do?shhe_raz_pro_oun_ta_fashizm&;objectId=1250264]; Зайцев О. ОУН і фашизм: сім тез до дискусії  [http://zaxid.net/home/showSingleNews.do?oun_i_fashizm_sim_tez_do_diskusiyi&;objectId=1251429]). В контексте дискуссии стал вопрос о том как именовать идеологию ОУН: фашизмом, усташизмом, интегральным национализмом или придумать как-то новый термин? Хочется сразу заявить, что автор статьи не имеет каких-либо «охранительных» интенций в отношении оценки идеологии и деятельности ОУН. По нашему мнению, более корректным унифицирующим термином для именования всех европейских тоталитарных ультранационалистических революционных движений 1920-40-х годов – как государственных, так и негосударственных (немецкой НСДАП, итальянской ПНФ, румынской «Железной гвардии», ОУН, российский НТСНП и т.д.) – был бы «интегральный национализм». Этот термин был взят из исследования П. Альтера (Альтер П. Звільнення від залежності і пригноблення: до типології націоналізму//Націоналізм. Теорії нації та націоналізму від Йогана Фіхте до Ернеста Гелнера. Антологія. – К., 2006. – С. 507-524), который разделял национализм на два типа: национализм рисоржименто, который представлял собой национально-освободительные движения демократической направленности (главным образом в 19 веке) и интегральный национализм, примером которых являются тоталитарные национальные движения 20-го века (НСДАП в Германии,  ПНФ в Италия и т.д.).
5. Gross J.T. Złote żniwa. Rzecz o tym, co się działo na obrzeżach zagłady Żydów. – Krakow, 2011. – S. 111.
6. Breitman R. Himmler's Police Auxiliaries in the Occupied Soviet Territories// Simon Wiesenthal Center Annual 7 (1990). – P. 23‐39. Büchler Y. Local Police Force Participation in the Extermination of Jews in Occupied Soviet Territory 1941‐1942 // Shevut 20 (1996). – P. 79‐98.
7. Dean M. Collaboration during the Holocaust: Crimes of the Local Police in Belorussia and Ukraine, 1941-44. (New York: St. Martin’s Press, published in association with the United States Holocaust Memorial Museum, 2000).
8. Browning C. Ordinary Men: Reserve Police Battalion 101 and the Final Solution in Poland (New York: HarperCollins, 1992).
9. Finder G. and Prusin A. Collaboration in Eastern Galicia: The Ukrainian Police and the Holocaust //East European Jewish Affairs 34, no. 2 (Winter 2004).  – P.95-118.
10. Ibid. – P. 97.
11. Прусин А. Украинская полиция и Холокост в генеральном округе Киев, 1941–1943: действия и мотивации // Голокост і сучасність. –  2007. – С. 31–59.
12. Там же. – С. 59.
13. Himka J.-P. The Organization of Ukrainian Nationalists, Ukrainian Police, and the Holocaust presented at the Seventh Annual Danyliw Research Seminar in Contemporary Ukrainian Studies Chair of Ukrainian Studies University of Ottawa (Canada) 20-22 October 2011 [http://ualberta.academia.edu/ JohnPaulHimka/ Papers/ 1123467].
14. Ковба Ж. Людяність у безодні пекла [http://www.judaica.kiev.ua/eg9/kovba].
15. Гончаренко О. Голокост на території Київщини:загальні тенденції та регіональні особливості (1941–1944 рр.). Дис. на здоб. наук. ступ. канд. істор. наук за спец. 07.00.01 (Історія України). – Переяслав-Хмельницький: Державний педагогічний університет ім. Г. Сковороди, 2005. – 272 с.
16. Там же. – С. 163, 172.
17. Там же. – С. 143.
18. Дерейко І.І.  Місцеві формування німецької армії та поліції у Райхскомісаріаті «Україна» (1941–1944 роки) / Іван Дерейко; Ін-т історії України НАН України. — К., 2012. — 174 с.
19. Friedrich G. Kollaboration in der Ukraine im Zweiten Weltkrieg. Die Rolle der einheimischen Stadtverwaltung während der deutschen Besetzung Charkows 1941 bis 1943 – Ruhr Universität Bochum, 2008. – 301 s.; Angrick A. Das Beispiel Charkow: Massenmord unter deutscher Besatzung// Verbrechen der Wehrmacht: Bilanz einer Debatte, ed. Christian Hartmann et al. - Munich: Beck, 2005. – S.117-124.
20. Архив Харьковского областного управления Службы безопасности Украины (АХОУСБУ). – Д. 29962; Д. 27749; Д. 27435; Д. 34417, Т. 1, Д. 30508; United States Holocaust Memorial Museum (USHMM). – RG-31.018M. – Reel 6.
21. Himka J.-P. The Ukrainian Insurgent Army and the Holocaust. Paper prepared for the forty‐first national convention of the American Association for the Advancement of Slavic Studies, Boston, 12‐15 November 2009 [http://ualberta.academia.edu/JohnPaulHimka/ Papers/ 1123498/ The_Ukrainian_Insurgent_Army_UPA_and_the_Holocaust].
22. Солонинкина К.Н. Устное интервью 20.02.2008. Личный архив Радченко Ю.Ю.;  Щербова Е.И. Устное интервью. 03.06.2009. Личный архив Радченко Ю.Ю.; Щербова Елена. – Yad Vashem. – O.93 – Survivors of the Shoah – Visual History Foundation, established by Steven Spielberg – Collection of Testimonies. – F.N. 45452; Финклер Леонид. – Yad Vashem. – O.93 – Survivors of the Shoah – Visual History Foundation, established by Steven Spielberg – Collection of Testimonies. – F.N. 32432; Грубман Александр. – Yad Vashem. – O.93 – Survivors of the Shoah – Visual History Foundation, established by Steven Spielberg – Collection of Testimonies. – F.N. 50051; Грубман Виктор. – Yad Vashem. – O.93 – Survivors of the Shoah – Visual History Foundation, established by Steven Spielberg – Collection of Testimonies  – F. N. 50056; Солонинкина Кира. – Yad Vashem. – O.93 – Survivors of the Shoah – Visual History Foundation, established by Steven Spielberg – Collection of Testimonies. – F.N. 31571; Джанелидзе Белла. – Yad Vashem. – O.93 – Survivors of the Shoah - Visual History Foundation, established by Steven Spielberg – Collection of Testimonies. – F.N.29459 ; Хитрик Адольф. – Yad Vashem. – O.93 – Survivors of the Shoah – Visual History Foundation, established by Steven Spielberg – Collection of Testimonies. – F.N. 50058; Катценберг Леонид. – Yad Vashem. – O.3 – Testimonies Department of the Yad Vashem Archives. – F.N. 5240; Сеплярская Э.И. Личный архив Сокольского П.П. Копия в личном архиве Радченко Ю.Ю.; Цукерман Р. Личный архив Сокольского П.П. Копия в личном архиве Радченко Ю.Ю.
23. Химка І. Достовірність свідчення: Реляція Рузі Ваґнер про львівський погром влітку 1941 р.// Голокост і сучасність. – 2008. - №2. – С. 43-79.
24. YVA (Yad Vashem Archive). – RG.29. – F.N. 42; YVA. – RG.29. – F.N. 55.
25. Скоробогатов А.В. Харків роки німецької окупації(1941-1943). – Х., 2004.  – С. 107.
26. YVA. – RG.29. – F.N. 55; Любченко А. Вказ. праця. – С. 48. Скоробогатов А.В. Харків роки німецької окупації(1941-1943). – Х., 2004.  – С. 61.
27. Термин «Украинская Национальная Революция» («Українська Національна Революція») или «Украинская Революция» («Українська Революція») использовался в пропаганде ОУН (б) и ОУН (м) в 1941 г. (подробнее см.: Rossoliński-Liebe G. The “Ukrainian National Revolution” of 1941. Discourse and Practice of a Fascist Movement [http://uni-hamburg.academia.edu/GrzegorzRossolinskiLiebe/Papers/376224/The_Ukrainian_National_Revolution_of_1941_Discourse_and_Practice_of_a_Fascist_Movement]).
28. АХОУСБУ, спр. 022954, арк. 119.; Выписка из допроса Якова Кравчука от 25 октября 1948 года// [http://fundacjapnp.pl/multi/35042aa.pdf].
29. Родня. Полиция и партизаны, 1941-1944. На примере Украины/Авт.-сост.: А. Гогун, И. Дерейко, А. Кентий. – К., 2011. – С. 494; Про харьковский батальон СД см.: Радченко Ю.  «Його чоботи та есесівська форма були забризкані кров’ю…»: таємна полова поліція, поліція безпеки та СД, допоміжна поліція у терорі щодо євреїв Харкова (1941-1943 рр.)// Голокост і сучасність. Студії в Україні і світі. – 2011. – №2. – С. 46-86.
30. Родня. Полиция и партизаны, 1941-1944. На примере Украины/Авт.-сост.: А. Гогун, И. Дерейко, А. Кентий. – К., 2011. – С. 494; Скоробогатов А.В. Харків роки німецької окупації(1941-1943). – Х., 2004.  – С. 54.
31. Скоробогатов А.В. Харків роки німецької окупації(1941-1943). – Х., 2004.  – С. 185.
32. Любченко А. Щоденники // Український засів. – 1994. – № 6. – С. 46.
33. Дражевська Л., Соловей О. Харків в роки німецької окупації 1941–1943. – Нью-Йорк, 1985. – С. 24.
34. Подробнее см.: Радченко Ю.  «Його чоботи та есесівська форма були забризкані кров’ю…»: таємна польова поліція, поліція безпеки та СД, допоміжна поліція у терорі щодо євреїв Харкова (1941-1943 рр.)// Голокост і сучасність. Студії в Україні і світі. – 2011. – №2. – С. 46-86.
35. АХОУСБУ. – Д.27749. – Л. 26-об.-27.
36. Родня. Полиция и партизаны, 1941-1944. На примере Украины/Авт.-сост.: А. Гогун, И. Дерейко, А. Кентий. – К., 2011. – С. 173.
37. Бабак П. «Смолоскип» ОУН на Слобожанщині// Український засів. – 1993. - №5. – С. 94-103; Діяльність підпілля ОУН на Сході України. Збірник статей/ Упорядник Хобот П.В. – Дніпропетровськ: Спадщина, 2010. – 132 с.
38. Родня. Полиция и партизаны, 1941-1944. На примере Украины/Авт.-сост.: А. Гогун, И. Дерейко, А. Кентий. – К., 2011. – С. 173, 196, 494.