Настоящая статья – не более, чем ответ на текст Татьяны Самадовой о судьбе Ивана Хитриченко (1903-1989) – командире Киевского партизанского соединения им. Хрущёва (1943).  Помимо недоумения из-за того, что редакция «historians» поместила очерк об этом прощелыге в раздел «забуті жертви війни», больше всего возражений вызывает следующий абзац:

      «Ще одним важливим джерелом для аналізу можливої колаборації керівника Київського формування є інтерв’ю, яке провів історик Олександр Гогун з комісаром Димерського загону Олексієм Школенком (недавно ушёл из жизни. – А. Г.). Останній зазначив, що добре знав Хитриченка, доля якого була дуже непроста – організовував вивід військових із табору полонених у Дарниці, згодом був арештований за наказом Берії, відсидів 10 років. Проте, у записі інтерв’ю чітко видно, що російський історик не згоден з таким потрактуванням респондента – він називає Хитриченка „перевертнем у погонах” та агентом СД (не наводячи обґрунтувань таким серйозним закидам). Це, у свою чергу, свідчить про не надто велику компетентність дослідника у темі загалом та у специфіці проведення усноісторичних досліджень зокрема».

      Обвиняя меня в голословности, госпожа Самадова сама начинает собственную статью со следующего безапелляционного утверждения: «Більшості сучасників видається, що радянський партизанський рух – це одне з тих явищ, яке вже нічим не може здивувати та зацікавити аудиторію у наш час». Во-первых, не ясно, о какой аудитории идёт речь. Во-вторых, и это главное, никаких данных социологических опросов для доказательства этой мысли не приводится. Поэтому кажется несправедливым утверждение, что большинство электората твёрдо убеждено - советские партизаны – тема для аудитории смертельно наскучившая. Можно предполагать, что большинство современников честно не знает, да и не задумывается о том, являются ли красные партизаны для некоей гипотетической аудитории захватывающим, или же, наоборот, вконец надоевшим предметом для обсуждения.

      А вот то, что сталинские «народные мстители» интересны тысячам современных читателей – в этом сомнений нет. Это доказывают тиражи соответствующих книг по этой теме. Более того, даже личность одного лишь Ивана Хитриченко вызывает неподдельное любопытство у целого ряда исследователей и СМИ. Киевский журнал «Корреспондент» в подзаголовке статьи, написанной мной в соавторстве, назвал его «легендарным проходимцем» (24.02.2012), в журнале «Українській тиждень» я окрестил его «опытным оборотнем в погонах» (05.10.2013), в моём комментарии для радио «Свобода» Хитриченко удостоился эпитета «кровавый иуда» (03.05.2014), и, наконец, американский исследователь Геннадий Побережный на «Исторической правде» определил бывшего полицая-партизана не менее объективно: «дерзкий упырь» (05.04.2016).

      Заявляя, что мой разговор о Хитриченко показывает «не надто велику компетентність дослідника у темі загалом», госпожа Самадова не упоминает даже об этих публикациях в СМИ, и уж куда там - сослаться на две книги, где я либо автор, либо соавтор, и где Хитриченко уделено соответствующее внимание. Причин может быть две: либо исследовательница просто не читала их, перед тем, как писать статью по этой же теме, либо замолчала. И то и другое – не показатель компетентности.

      Но самое главное, что в моей публикации интервью со Школенко, который лично знал Хитриченко, есть ссылка на подробную статью о судьбе этого ветерана НКВД. И это примечание расположено на той же странице, что и слова «оборотень в погонах», которые гневно цитирует уважаемая автор. Всего четырьмя строчками ниже.

      Аргументацию и факты из моего биографического очерка Самадова просто проигнорировала. В её коротком тексте нет объяснения тому, как же это получилось, что после освобождения Хитриченко из лагеря пленных как партизанский отряд, который он создал, был разбит во время первого же сбора летом 1942 г., и как в ходе целой серии провалов в киевском подполье этот «подпольщик под прикрытием полицая» также выходил сухим из воды. Хотя именно из-за этого столичные коммунисты в 1942 г. заочно приговорили Хитриченко к смерти, обвиняя в работе на СД.

      Не комментирует Самадова и то, как участник «Великой чистки» - «забута жертва війни» -Хитриченко публично живьём сжигал людей в 1943 году, попустительствовал разбою и сексуальному насилию со стороны своих подчинённых – партизан. Пьянствовал, распутничал, бездельничал.

      Как минимум не обосновано утверждение Самадовой о том, что моё открытое несогласие с оценкой ветерана Алексея Школенко (он полагал, что Хитриченко в своё время неоправданно засудили) «свідчить про не надто велику компетентність дослідника… у специфіці проведення усноісторичних досліджень». Ведь мои характеристики Хитриченко основаны вообще не на устной истории, а на архивных документах. Последние, к слову, в принципе не умаляют ценность именно живых свидетельств, а, скорее, дополняют их. Диалог с Александром Школенко был расшифрован и при подготовке к печати прокомментирован в сносках. И даже если эти несколько страниц, на которых упоминается Хитриченко, Самадова считает отнюдь не высшим пилотажем публикаций устной истории, то только на основании этого утверждать, что это свидетельствует о моей невысокой компетентности – слишком категорично. Ведь в книге 600 страниц. Любознательный читатель сам сможет оценить как умение или неумение проведения интервью, так и качество или недостатки их обработки, если заглянет в этот сборник – «Неконвенциональная война. ГРУ и НКВД в тылу Вермахта».

      В целом, текущая мемориализация этого командира свидетельствует о том, что Хитриченко не тонет. Ещё при жизни он вошёл в СССР в когорту почитаемых официальных героев войны. И даже после смерти имя этого мерзавца вырывается на гребень волны - будто по инерции его неистовых прижизненных авантюр. В селе Кодра Макаровского района Киевской области ему посвящён местный музей. В 1998 году в честь кровожадного полицайско-партизанского начальника была названа столичная школа № 13. И сейчас, даже после всех названных публикаций в СМИ руководство этого среднего учебного заведения продолжает поучать детей: бегать через фронт туда-сюда и менять усатых хозяев – это похвально.

      Тема вооружённого сотрудничества граждан СССР с Вермахтом и немецкой полицией столь же неоднозначна, как и вопрос их службы в Красной армии и НКВД. Нельзя всех мазать одним миром. Но вот этот пройдоха с любой точки зрения был предателем без кавычек, и к тому же настоящим шкурником. Он служил хозяевам за похлёбку или власть, которую порой даёт пистолет или винтовка. Тем не менее, летом 2014 года, то есть уже после Революции достоинства, в селе Веприн Радомышльского района Житомирской области в честь Хитриченко была открыта мемориальная доска.

      Вот уж, действительно, перед нами та личность, которую наградил Бог имечком - nomen est omen.